Жильё и другие бытовые нюансы
Комфорт жизни достигается благодаря низким ценам на товары, сельскохозяйственные продукты, услуги. Цены доступны и на недвижимость. К примеру, двухкомнатную квартиру можно снимать, оплачивая в среднем 100–150 евро за месяц аренды. Об этом свидетельствуют отзывы иммигрантов, получивших ВНЖ.
Мигрантов воодушевляет также обширный выбор жилья — на разный вкус. По месторасположению ограничений тоже нет. Снять или купить квартиру без труда можно в центре Белграда, Нови-Сада, на территориях мелких населённых пунктов. Однако на фоне таких выгодных сделок очень проблематичен вопрос трудоустройства. Работу в Сербии отыскать крайне сложно. Поэтому некоторые переселенцы не сдерживают эмоций:
…Сербию лучше в страшном сне не видеть. Получать ВНЖ имеет смысл тем, кто уже является собственником стабильного бизнеса. Покупать недвижимость в Сербии — это полный бред. Рискуете похоронить вложенные финансы без возврата. Перспективы роста экономики, развитие рынка недвижимости, — всё это в мечтах как минимум на 20 лет вперёд. Страна существует за счёт бартера…
Владимир
http://nesiditsa.ru/emigration
Только не забывайте, что в 2014 году было большое подтопление в Сербии, очень много городков около Белграда были затоплены, вы бы наверное не хотели сейчас покупать бывшее затопленное жилье. Вот к примеру почему я отказался от покупки квартиры в Обреновац. Надо смотреть карту затопления в 2014 году в Сербии и уже выбирать из этого городок около Белграда.
WorldMix
https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=76&t=308612&start=80
В Белграде я считаю неоправданно дорогое жилье, старые здания в которых квадрат 1000 евро, если говорить про новый Белград, в новостройках там вообще 2–3 тыс евро квадрат, пригороды я фильтровать получается что в часу езды от Белграда ниже 700 евро за квадрат не найти. Нови Сад в полтора часах езды от Белграда тоже дорогое жилье, 1000 евро за квадрат, но тут цены подняли русские, также сказывается что здесь главные офисы Газпрома и Лукойл. Правда интересно что 20 минут от Нови Сад и стоимость квадрата падает до 400–500 евро за квадрат. Сербы кстати очень хорошие строители и сейчас очень качественно делают новые здания, в новостройках практически везде евроремонт, также все квартиры задаются как говорится заходи и живи. Мне очень понравились их новые здания, таких у нас в Казахстане просто нет, очень интересные проекты и очень симпатично смотрятся. Просторные квартиры с очень хорошей планировкой. Например в Ягодина, я просто каждое утро прогуливался и специально шел смотреть на эти здания и подолгу смотрел их оценивая, мне очень понравилось, просто как говорится глаз не оторвать.
WorldMix
https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=76&t=308612&start=80
Сербию лучше в страшном сне не видеть.
Редкая страна, где русским быть хорошо, легко и приятно
Профессор Ирина Антанасиевич о русских эмигрантах в Сербии и русском Белграде
Об эмиграции русских в братскую страну – Сербию – и о жизни русского Белграда в программе “Радио Кузичев” рассказала Ирина Антанасиевич, профессор Белградского университета, доктор филологических наук.
Русский Белград – город в городе
Анатолий Кузичев: Есть ли русская эмиграция в Сербии? Или она перестает быть русской эмиграцией в близкой по духу, по языку стране, и становится просто частью ландшафта общего этой страны?
Ирина Антанасиевич: Русский Белград как явление действительно существовал. Существовал, когда мы говорим о первой волне русской эмиграции. О той “белой эмиграции”, после 1917 года.
И русский Белград как отдельный город в городе до 1944 года, действительно, явление, об этом можно не просто рассказывать, не просто рассуждать о культурологии, о влиянии и так далее. Последние два дня в Москве только об этом и говорю, поскольку мы приехали в Дом русского зарубежья с коллегами, представляя серию русской эмиграции…
Первая эмиграция – она создала свой город. Это действительно город, в который можно буквально водить туристов, показывать русский Белград, что мы и делаем. И, конечно, потомки этой первой волны эмиграции сохранились, они еще тому городу какой-то шарм добавляют, атмосферу.
А.К.: А вот вы сказали – русский Белград. У него были какие-то административные границы?
И.А.: Да, были административные границы. Это в районе бывшего посольства, здания которого сейчас нет, в районе Русского дома, который еще стоит и украшает собой Белград. Это единственное здание в стиле русского ампира на Балканах. Так что, действительно, можно очертить даже границы города, в смысле локуса, топоса. Действительно, пройтись по улочкам, и даже прикоснуться…
Есть место, куда я обязательно вожу студентов. Прикоснуться к русскому Белграду. Потому что на флагштоках у парламента, у Скупщины, подпись Романа Верховского, еще сохранилась, и можно провести рукой, тактильно почувствовать русский Белград. Это вот та эмиграция.
Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и министр иностранных дел Сербии Ивица Дачич во время встречи. Александр Щербак/ТАСС
Когда же речь идет о нынешней эмиграции… Я в свое время приехала в Югославию из Советского Союза. Так получилось, что и Советского Союза нет, и Югославии больше нет. И это ответ на ваш вопрос
А.К.: Кстати, удивительно, что при всей исторической близости, именно в Югославию, на Балканы, мало русских эмигрировало – и в первую волну и, наверное, во вторую.
И.А.: Нет, в первую очень много.
А.К.: Неужели сравнимо с Францией, например?
И.А.: Не то что сравнимо. Русский Белград ведь первый, который принял военных. Он принял армию Врангеля, которую не очень-то хотели принимать другие страны. И именно в Белграде, в русской церкви на Ташмайдане и похоронен. Там находится его место захоронения. Несмотря на то, что он умер в Брюсселе. Но он захоронен именно там, в Белграде.
В Белграде, в Сербии сформировалась русская зарубежная церковь. Ее основатель митрополит Антоний (Храповицкий) тоже похоронен в Белграде, похоронен в Иверской капелле, которая – копия снесенной Иверской капеллы, построенной в 1934 году.
Из истории эмиграции
Справка “Радио Кузичев”: Согласно переписи населения, в 2002 году в Сербии уже проживало 2588 русских. Первыми русскими, оказавшимися на территории нынешней Сербии, можно считать казаков-некрасовцев, которые переселились на территорию Турции в начале XVIII века.
Первые русские, постоянно проживавшие на территории Сербского княжества, появились вскоре после возрождения сербской государственности в составе Турции после второго Сербского восстания в 20-х годах XIX века. Однако массовое переселение русских в Сербию связано с Октябрьской революцией 1917 года и последующей за ней Гражданской войной.
К первой волне эмиграции относится крупная группа беженцев, около 1600 человек из Одессы, которая достигла Королевства сербов, хорватов и словенцев в мае 1919 года. В январе 1920 года власти Королевства сербов, хорватов и словенцев дали согласие на прием новой группы эмигрантов из России численностью 8 000 человек.
Поражение “белого движения” в России привело к массовому исходу приверженцев царя. Королевство сербов, хорватов и словенцев согласилось принять 20 тысяч русских эмигрантов, которые достигли берегов страны в конце 1920 года. По некоторым оценкам в конце 1920 года в королевстве проживало около 31 тысячи русских эмигрантов. В конце 1921 года – 42 500 беженцев из России.
В годы Второй мировой войны число русских в Сербии составляло около 20 тысяч человек. Значительная часть эмигрантов была настроена антикоммунистически. В результате немцам удалось создать русский корпус, в котором за годы войны успело послужить не менее трех тысяч русских эмигрантов из Югославии.
После 1944 года русская эмиграция в Сербии прекращает свою жизнь как единый общественно-культурный организм.
Потомки русских эмигрантов, рожденные после 1953 года, не говорят, как правило, по-русски и не декларируют себя русскими. Уже в 90-е в Сербию прибыла новая волна русских эмигрантов, российская. В отличие от предыдущей, в ней, хотя и в небольшом числе, присутствовали мужчины. Таким образом, в Сербии вновь стали рождаться сербские граждане с русскими фамилиями, для которых основным языком был русский.
Сербы и русские: братские народы со своими особенностями
Фото: Скриншот с видео телеканал “Царьград”
А.К.: Вы говорите Белград, русские люди. Вот русские – они в Сербии русские? Или они русские в Сербии сербы?
И.А.: Знаете, в Сербии специфика в том, что мы братские народы. Действительно, русским в Сербии быть очень… Наверное, это редкая страна, где русским быть хорошо, легко и приятно.
И я должна сказать, что хоть мои дети и выросли в Сербии, но тем не менее они себя чувствуют русскими, им нравится быть русскими. Они гордятся тем, что они русские. Даже подчеркивают. Они любят говорить по-русски. Они записываются всюду в анкетах как русские. Они чувствуют себя русскими. Хотя, конечно же, у них есть культурологические особенности сербские, и привычки сербские. И мировоззрение тоже сербское. Которое, конечно, несмотря на всю близость наших славянских народов, все-таки это народы разные, со своими особенностями
Тревожные Балканы
А.К.: В каком-то смысле Сербия тоже на перекрестке – между историческим тяготением к России, к русскому, и формальным политическим присутствием на европейской карте. То ли это диссонанс, то ли это нормально и гармонично в вас живет.
И.А.: Знаете, я должна сказать, что перекресток тогда еще… Это деление, наверное, еще сложнее будет. Сербия не только ведь в Европе. Мы на другом перекрестке. Мы на Балканах. Мы находимся на этой территории, которая всегда для Европы была местом тревожным. Недаром эта фраза, уже стереотипная: пороховая бочка. И так далее. Поэтому, с одной стороны, Сербия ведь борется с понятием своей европейскости. А с другой стороны, своей балканутости, если хотите. Обалканености.
И Россия здесь – Россия всегда, вы понимаете, опять же, какой-то миф. Миф о России – он в Сербии всегда существовал, всегда был. Россия настолько прекрасна в этом мифе, что я бы тоже хотела жить в этой прекрасной стране, как и воображают сербы. Это такая фольклорная…
А.К.: А какая доминанта в этом представлении о России?
И.А.: Доминанта – что Россия сильна, Россия придет, защитит, поможет.
А.К.: Сила, да?
И.А.: Да. И Россия, когда слабая, она воспринимается с болью. Знаете, как старший брат – и вдруг у него сил нет. Потому что старший брат – он должен быть таким вот: я позову старшего брата, он пойдет и всем надерет.
Недаром эта фраза, уже стереотипная пороховая бочка.
Русская “белая” эмиграция в Югославии
Русская группа эмигрантов на Балканах, значительную часть которой составило казачество, стало одной из крупнейших. В январе 1920 года правительства Королевства СХС (Королевство сербов, хорватов и словенцев – название Югославии в 1918-1929 гг.) и Болгарии дали согласие на размещение у себя беженцев с юга России. 24 января белградское правительство постановило принять 8 тысяч беженцев. 9 февраля аналогичное решение приняли власти Болгарии. Королевство СХС учредило специальный Государственный комитет, а в Болгарии был создан Русско-болгарский культурно-благотворительный комитет, который возглавил митрополит Стефан.
Переброска людей началась сразу же после принятия политических решений. В январе через порт Варну в Болгарию было эвакуировано 25 000 человек, среди них и воспитанники Донского кадетского корпуса. Первые группы из этой переселенческой волны появились в Югославии в конце января. Они перебрасывались через греческий порт Салоники, а затем поездами через Гевгели.
По прибытии в оккупированный тогда войсками Антанты Константинополь барон Врангель поставил перед собой следующие задачи: обеспечить всех покинувших Крым людей кровом и пищей, оказать им медицинскую помощь, сохранить боеспособность Русской армии и в дальнейшем перевести её в дружественные славянские страны.
По воспоминаниям протоиерея Феодора Шевцова: «в странах Европы, в частности в Сербии, было гораздо легче устроиться на хорошую должность и работу, имея гражданство данной страны, но очень многие из русских беженцев, гордясь своим российским гражданством, из чувства патриотизма не принимали гражданства страны, в которой они поселились. Поскольку прежней России как государства уже не было, а гражданами СССР эти люди ни за что бы не согласились быть, официально они считались „бесподданными“».
Наиболее радушный прием ожидал русских эмигрантов в Югославии. Король Александр Карагеоргиевич учился в России в Пажеском корпусе, хорошо знал русский язык, культуру и как никто смог оценить, какой интеллектуальный потенциал представляет собой Зарубежная Россия. В глазах эмиграции он всегда был «Королем-витязем» — олицетворением православного монарха. «Одним из замечательнейших государей истории» считал его И. Ильин.
На русских беженцев было перенесено традиционное отношение этих православных народов к исторической России, уцелевшей частью которой они и являлись в глазах местного населения. Многовековая защита Россией интересов православных славян, и в особенности роль России и императора Николая II в событиях Первой мировой войны, не могла остаться без ответа. Понимали в Югославии и то, что потеря русскими их родины есть следствие войны в защиту Сербии.
Общее настроение прекрасно выразил председатель совета министров Никола Пашич на заседании Скупщины 25 января 1922 г.: «. Что касается России, дело вам хорошо известно. Мы, сербы, а также и другие наши братья, которых нам довелось освободить и объединить, мы все благодарны великому русскому народу, поспешившему нам на помощь от погибели, которой нам угрожала Австро-Венгрия, объявив войну. Если бы Россия не совершила этого, если бы не встала на нашу защиту, мы бы погибли. (Россия) увлекла и своих союзников, и мы были спасены от смерти. Мы этого не можем забыть. Мы сейчас приняли русских эмигрантов, и мы их принимаем без различия, к какой партии они принадлежат, мы в это не вмешиваемся. Мы только желаем, чтобы они остались у нас, мы их примем, как своих братьев, и пусть они располагают свободой. »
В Белграде и после революции не прекратило деятельность русское посольство, оно существовало вплоть до 1924 г., а после того как под давлением СССР его деятельность была формально прекращена, было просто переименовано в «Делегацию по защите интересов русских беженцев», с тем же руководством. Располагалась «Делегация» в здании русского посольства, на фасаде которого напротив императорского дворца красовался двуглавый орел и развевался флаг Российской империи. Около 10 тыс. русских осело в Белграде (в 1920 г. население столицы составляло всего 200 тыс. человек) , еще около 10 тыс. расселилось на северо-востоке Сербии, в Воеводине — преимущественно сельскохозяйственном районе, в центральных промышленных районах Боснии и Сербии нашли работу многие русские инженеры, строители, офицеры. Руками бойцов Русской армии были проложены многие километры горных дорог. Бывшие части Кавалерийской дивизии несли пограничную службу на опасных рубежах с Австрией, Италией, Албанией.
К февралю 1921 г. на территории Югославии образовалось 215 колоний русских беженцев, при этом большая их часть приходилась на православные земли, в то время как в Словении и Хорватии насчитывалось 30 русских колоний. Для оказания помощи русским была создана Государственная комиссия по устройству русских беженцев, всеми вопросами, связанными с прибытием и пребыванием на территории Югославии армии Врангеля, ведало военное министерство. Важно отметить, что в отличие от многих других стран, въезд русских в Югославию не был стеснен какими-либо квотами, визами и прочими формальностями. Государственная комиссия выделяла денежные пособия и расселяла вновь прибывших. Отделения трудовой подкомиссии занимались вопросами трудоустройства и организацией курсов по приобретению различных профессий, в которых было заинтересовано югославское общество.
Сербский историк М. Йованович отмечает: «Появление. большого числа русских интеллектуальных профессионалов различного профиля (среди которых было 9 ученых, уже в 30-е гг. ставших академиками сербской Академии наук, а также свыше 600 преподавателей, что, возможно, имело даже большее значение) заполнило тот вакуум, который образовался в сербском (прежде всего) и в югославском обществе, экономике и культуре в результате гибели огромного числа людей в только что закончившейся войне. Появление русских беженцев представляло собой сильнейший общественный импульс для этого измученного народа, и что особенно важно, именно в тот момент, когда новое поколение национальной интеллигенции еще только начало формироваться».
Членами Академии наук королевства были Салтыков, Ласкаров, Билимович, Фармаковский. Русский архитектор Сташевский В. В. спроектировал 1 042 зданий в городе Белград, а в Скопье 352 сооружения были построены под руководством архитектора Артемушкина И.Г.
Эмигранты считали Югославию «единственной страной, где существовали условия для создания системы образования российской молодежи» (свидетельство профессора Петербургского университета В.Д. Плетнева). К 1924 г. в Королевстве находилось 5317 русских детей (3005 мальчиков, 2312 девочек). Школьников было 4024, а детей дошкольного возраста — 1 292. 28 % детей были сиротами. В сложных послевоенных условиях, когда на нужды собственных школ едва хватало средств, Государственная комиссия югославского правительства ежемесячно выделяла крупные суммы на русскую систему образования. В середине 20-х гг. в Югославии было около 30 начальных русских школ и ряд специальных средних учебных заведений.
С марта 1920 г. в местечке Нови Бечей начал работу эвакуированный из Новороссийска Харьковский девичий институт под руководством М.А. Неклюдовой. В том же году в г. Белая Церковь разместился Мариинский Донской девичий институт, которым долгие годы заведовала Н.В. Духонина. В стенах этих двух институтов получили образование 975 девушек.
В Сараево в австрийских казармах в марте 1920 г. был сформирован так называемый Сводный кадетский корпус из частей Киевского, Одесского и Павловского корпусов — всего 263 воспитанника и 40 человек воспитателей и педагогов. Сформированный еще в 1920 г. в России (из остатков Петровско-Павловского, Владикавказского и Сумского корпусов), Крымский кадетский корпус под руководством В.В. Римского-Корсакова прибыл в Стрниште близ г. Птуй (Словения), где находился в бывшем лагере для русских военнопленных вплоть до 1922 г., когда был переведен в Белую Церковь. Крымский корпус насчитывал 600 кадет. В Стрниште к нему присоединился и Донской императорский Александра III корпус со 120 кадетами. В 1924 и 1925 гг. в Югославию прибыли остатки Сибирского и Хабаровского корпусов — 120 воспитанников, оставшихся в живых после страшного кораблекрушения на пути из Владивостока в Шанхай. Они распределились по корпусам в Сараево и в Билече.
Русские кадеты в Югославии
С самого начала 20-х гг., решив проблему хлеба насущного и крыши над головой, русские беженцы принялись самоорганизовываться и налаживать собственную общественно-культурную среду. Разрозненные инициативы увенчались созданием единого культурного и общественного центра — «Русского дома имени императора Николая II», какого не имела ни одна другая русская община ни в одной стране. Здесь разместились: Русский научный институт, публичная библиотека с архивом и издательской комиссией, Музей императора Николая II, Музей русской конницы, мужская и женская гимназии, музыкальное общество, художественное общество, мастерские, профессиональные союзы, театр и т. д. Обладая таким «институтом», русская эмиграция в Югославии постоянно выступала с общественными и культурными инициативами, становилась центром объединения русской диаспоры, здесь проходили конференции, съезды, юбилейные торжества. Бывали дни, когда русские люди особенно ощущали свое духовное единство, и к числу таких дней, несомненно, относятся Пушкинские торжества в 1937 г.
После оккупации Югославии немцами в апреле 1941 был создан Русский охранный корпус для борьбы с коммунистически настроенными партизанами. Подразделения Русского корпуса, размещенные вдоль Дрины в Западной Сербии, не только боролись с партизанами, но и помогали переходу сербских беженцев, спасавшихся от геноцида хорватских националистов, в Сербию. Как известно, хорватские “усташи” уничтожили в период Второй Мировой войны сотни тысяч сербов. Русские подразделения охраняли различные объекты, рудники на Косово и в Рашке. И сегодня можно еще видеть вдоль железной дороги на этом направлении бетонные и каменные бункеры, построенные Русским корпусом для защиты коммуникаций.
С конца 1944 года практически все русские эмигранты стали считаться «врагами СССР». Сразу после вступления на югославскую землю советских войск СМЕРШ начал арестовывать русских эмигрантов.
После установления в Югославии режима Тито против русских эмигрантов началась новая волна гонений. Изгонялись не только отдельные русские люди и семьи, но и целые монастыри. Так, например, был изгнан в Албанию русский женский монастырь, основанный матушкой Диодорой (Лидией Николаевной Дохтуровой). Как рассказывают очевидцы, он был «изгнан в полчаса без церковных книг и церковного имущества».
По воспоминаниям русской эмигрантки Ольга Мирошниченко (урожденная Шуневич): «Для нас, русских эмигрантов, совсем неожиданно пронеслась опять волна трагедий через всю Югославию. Стали высылать из Югославии целые семьи. Главу семьи вызывали в УДБ (это то же, что и НКВД в Советском Союзе) и говорят ему — вы должны покинуть пределы Югославии через 10 или 14 дней — такой короткий срок давали».
Разумеется, все это привело к массовому оттоку русских из когда-то гостеприимной Югославии. Правительство США предоставило крупную квоту и несколькими пароходами вывезло часть русских за океан. Другие уезжали сами, селились практически по всему миру. Лишь небольшая часть осталась в Югославии, ассимилировалась, вступая в браки с местными.
Россия увлекла и своих союзников, и мы были спасены от смерти.
Русские на земле Сербии в 2019 году
Переезд на постоянное проживание на Балканы сложно назвать популярным направлением миграции. Вопреки своему расположению на европейской территории по уровню жизни и развитию это государство существенно уступает Польше, Чехии и даже Венгрии. Тем не менее некоторые наши соотечественники принимают вполне обоснованное решение перебраться именно сюда. Одних привлекает благоприятный климат, других – низкие цены на товары первого потребления, третьих – несложный процесс легализации. Как живут русские в Сербии и каковы преимущества такой перемены в жизни – два вопроса, которые нужно задать себе до начала путешествия.
Отношение сербов к русским.
Средняя зарплата в Сербии
Средняя зарплата в Сербии за 2019 год составила 46 000 динар, что равняется 390 евро. Тем не менее на севере страны и в Белграде зарплата выше и составляет порядка 55 000 динар или 470 евро. А на юге и западе страны только 38 000 динар или 320 евро.
Очевидно, что наиболее перспективный район для жизни — северный. Однако в целом для экономики страны такой перекос в зарплатах оказывает плохое влияние на ее рост и развитие.
Скорее всего, вы поедите в Белград, начнете жизнь в столице. Хотя найдутся и те, кто предпочтет завести свое хозяйство в провинции.
Средняя пенсия составляет 25 000 динар или 220 евро.
Сербия — ключ к Европе, которая, как и мы, не хочет признавать Косово
Отмечу, что перед визитом активно обсуждалась возможность открытия российской военной базы в Сербии.
Сербия — жизнь русских эмигрантов на Балканах
Наметившийся русско-сербский политический и культурный альянс был проверен на прочность после убийства 23 июля 1914 года в Сараево австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда и предъявления Австрией Сербии так называемого «июльского ультиматума». Эти события хорошо известны всем, хоть сколько-нибудь интересующимся историей. Сербия приняла девять из десяти пунктов ультиматума, однако Австро-Венгрия сочла это недостаточным и в одностороннем порядке объявила Сербии войну. 27 июля, ещё до официального объявления войны Австрией, Николай II оповестил короля Петра и регента Александра Карагеоргиевичей, что при любом развитии событий Россия поддержит Сербию. В ответ на официальное объявление Австрией войны в России сразу же была объявлена мобилизация. Как следствие этого, 1 августа войну России объявила Германия.
Во время войны Россия чисто физически не имела возможности поддержать сербскую армию своими войсками, однако в 1915-1916 гг. Сербия регулярно получала из России оружие, боеприпасы, снаряжение (через порты на Дунае и в Эгейском море), в страну также было направлено несколько российских санитарных отрядов. Если поначалу Сербия одержала ряд значительных побед над австрийской армией, то после переброски на Балканы германской армии и вступления Болгарии в союз с Германией и Австрией Сербия была обречена. В декабре 1915 – январе 1916 года разгромленная превосходящими силами Центральных держав сербская армия, а вместе с ней правительство, королевская семья и большое количество мирного населения скитались по бесплодным гористым районам на границе Черногории и Албании, пытаясь пробиться к портам Дуррес и Влера в Северной Албании. Регент Александр Карагеоргиевич надеялся, что из портовых городов силы Антанты эвакуируют сербскую армию на греческие острова, однако Франция, чей флот находился в Адриатическом море, не спешила это делать.
В этой трагической истории судьбу сербской армии решила Россия. В конце января 1916 года Николай II обратился к президенту Франции и премьер-министру Англии, проинформировав их, что если сербская армия не будет эвакуирована, Россия в одностороннем порядке заключит мир с Германией и Австрией на любых условиях [i]. Напуганные такой перспективой, правительства Англии и Франции организовали переброску сербской армии на греческий остров Корфу. Это позволило сербским войскам перегруппироваться и позже принять участие в боевых действиях на Салоникском фронте. Но главное, был спасён престиж Сербии, представители правящей династии, офицерства, национальной элиты, а также атрибуты государственности. Сербы отступили, но не сдались. Этим событиям и участию в них России посвящена самая известная сербская народная песня «Тамо далеко», и по сей день являющаяся для любого серба своего рода символом веры.
Начиная с 1917 года амплитуда маятника русско-сербских отношений, о котором шла речь в начале статьи, смещается в противоположную сторону. В России начинается эпоха революций и смуты. Сербия же, наоборот, после распада Австро-Венгерской империи стала стержнем нового государства – Королевства сербов, хорватов и словенцев (КСХС). Помимо Сербии и славянских областей Австро-Венгрии (Словения, Хорватия, Далмация, Босния и Герцеговина) в состав государства вошли Черногория и Македония. Площадь нового государства под властью Карагеоргиевичей превышала площадь княжества Сербия более чем в пять раз. С учётом незавидной ситуации в Болгарии после разгрома Центральных держав можно говорить о том, что новое государство – Королевство СХС – с 1918 года становится региональным гегемоном на Балканах. К 1921 году разнородные территории, вошедшие в состав Королевства СХС, уже представляли собой в экономическом отношении единое целое, а принятая в этом году Конституция (т. н. «Видовданская конституция») окончательно оформила политический профиль нового государства: КСХС провозглашалось парламентской монархией, однако парламент являлся структурой в значительной степени декоративной. Национальные движения, в том числе сербское, не поощрялись, основной идеологией нового государства стал «югославизм».
Первые беженцы из объятой Гражданской войной России появляются в Сербии уже в конце 1919 года, после французской эвакуации Одессы. Однако основная часть беженцев оказывается на Балканах после падения генерала А. И. Деникина, захвата большевиками Новороссийска (март 1920 г.) и изгнания из Крыма армии П. Н. Врангеля (ноябрь 1920 г.). Беженцев из Крыма и Новороссии вывозили по морю преимущественно в Стамбул, болгарскую Варну и румынскую Констанцу. После скитаний по Балканам значительная часть этих людей осела именно в Королевстве СХС. По определению Владимира Альбиновича Маевского, историка русской эмиграции и современника событий, «русские въехали тогда в сербскую землю, не стесняемые никакими квотами, визами, ограничениями, паспортами и пр. Братская страна впускала к себе русских, не стесняя их формальностями, которые существовали при въезде в европейские и американские государства. Это следует запомнить и помнить с благодарностью…» [ii].
Причиной притягательности КСХС, и в первую очередь Сербии, для русских беженцев стало и то, что Королевство сербов, хорватов и словенцев было готово принять не только людей как таковых, но и позволить разместиться на своей территории организационным структурам российских апатридов. 31 августа 1921 года Архиерейский собор Сербской православной церкви постановил принять под свою защиту Высшее церковное управление Русской Православной церкви с сохранением её самостоятельной юрисдикции. Резиденцией ВЦУ стал Патриарший дворец в Сремских Карловцах, городе, где за двести лет до этого Максим Суворов открыл свою «Славянскую школу». 21 ноября того же года в Сремских Карловцах состоялся церковный Собор, на котором была сформирована концепция Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) и созданы её управляющие органы, разместившиеся там же, в Сремских Карловцах.
В этом же городе был размещён Главный штаб и Верховное командование вооружёнными силами юга России во главе с генералом П. Н. Врангелем, а позднее – управление Российского общевоинского союза (РОВС). Сам генерал Врангель по поводу возможности сохранить организационные структуры российской армии писал: «Как в бою развёртывается полк, разбивается на батальоны, роты, взводы, звенья, так армия-изгнанница из лагерей Галлиполи, Лемноса, Кабакджи разошлась по братским славянским странам… Рассыпалась, но осталась Армией – воинами, спаянными единой волей, одушевлёнными единым порывом, одной жертвенной готовностью. Среди тяжёлых испытаний Армия устояла…» [iii]. Таким образом, Сербия, а если ещё точнее – Сремски Карловцы, «стали своеобразным центром беженцев, влияние которого распространялось далеко за пределы Королевства СХС» [iv]. Генерал Врангель пытался повлиять и на финансовые потоки российской эмиграции путём созыва в Белграде так называемого Русского совета. Однако эта структура оказалось нежизнеспособной, подчинить единому руководству экономическую активность русской эмиграции не удалось, в 1922 году Русский совет был упразднён.
Прежде чем продолжить описание жизни российских апатридов в Королевстве СХС, необходимо определиться с терминологией. В отечественной исторической науке применительно к россиянам, бежавшим от ужасов большевизма, устойчиво употребляется термин «первая волна эмиграции». Вопрос в том, насколько правомочно называть этих людей эмигрантами, ведь они покинули родину не добровольно и осознанно, а под угрозой физического уничтожения большевиками, в спешке, зачастую вообще не понимая, куда и зачем они едут… По этому поводу профессор Д. Н. Иванцов в 1925 году писал: «Беженцы не эмигранты, между ними и эмигрантами имеется огромное различие. Эмигрант смотрит вперед – беженец всей душой рвётся назад, рассматривая своё пребывание за границей как преходящий эпизод. Эмигрант является за границу с твёрдой верой в будущее – беженец подавлен постигшей его материальной и нравственной катастрофой… Эмигрант, прежде чем решиться на переезд, старается реализовать своё имущество – огромная часть беженцев покинула родину буквально с пустыми руками. Эмигрант сам выбирает страну переселения – беженец оказывается там, куда его загонит судьба» [v]. Исходя из этого тезиса, который сложно оспорить, так называемую «первую волну российской эмиграции» правильно было бы называть именно «беженцами». А первый этап истории российской диаспоры в Сербии (1920-1928 гг.) можно, цитируя колумниста софийской газеты «Русь» Е. Юрьева, назвать «превращением из беженцев в эмигранты» [vi].
Положением российских беженцев в Королевстве СХС с 1920 года ведала специально созданная Государственная комиссия по размещению русских беженцев, направлял её деятельность академик Александр Белич (сначала как заместитель председателя комиссии, затем как председатель). Цель и смысл существования комиссии заключались именно в помощи русским беженцам на пути «превращения в эмигранты». По определению М. Йовановича, «государственная комиссия и по полномочиям, и по реальному влиянию на жизнь россиян в Королевстве СХС стала самой важной организацией в жизни эмигрантов, каковой и оставалась на протяжении всего межвоенного периода» [vii]. Деятельность комиссии охватывала широкий круг вопросов, связанных как с приёмом и размещением беженцев, так и с финансированием, социальной защитой, приспособлением и интеграцией эмигрантов в новую среду. Прежде всего, это касалось курсов сербского языка и специализированных бюро трудоустройства по месту расселения беженцев. Комиссия занималась также проблемами, связанными с формированием и финансированием школ для обучения русских детей, помощью медицинским и реабилитационным учреждениям.
К середине 1925 года на земле Королевства СХС действовало 17 русских школ, в которых обучались 2820 воспитанников. Причём восемь школ, в которых учились 2240 детей, содержались полностью за государственный счёт, остальные получали субсидии от Министерства образования [viii]. В наиболее благоприятном положении была первая русско-сербская гимназия в Белграде, открывшаяся в ноябре 1920 года, директором её стал В. Д. Плетнёв. Если при открытии в ней было 90 учеников, то через десять лет – 250. Само название этого учебного заведения свидетельствовало о стремлении её основателей сделать всё, чтобы воспитанники, «оставаясь русскими, сохранили понимание, знание и любовь к стране, которая в тяжёлые годы проявила себя истинным, бескорыстным другом… Воспитанники гимназии в будущем должны были стать залогом тесной связи между сербским и русским народами» [ix].
Разумеется, образовательная и научная деятельность русских переселенцев в Королевстве СХС не ограничивалась созданием школ и языковых курсов. Здесь необходимо учитывать, что русские эмигранты по стандартам того времени были людьми исключительно хорошо образованными и профессионально подготовленными. По данным переписи 1922 года, из числа русских эмигрантов в Королевстве сербов, хорватов и словенцев высшее образование имели 12 % опрошенных, среднее – 61 %, начальное образование – 12 %, никакого образования не имели лишь 3 % опрошенных [x]. Образовательный уровень русской эмигрантской группы крайне необычен для Сербии, не только из-за количества лиц с высшим и средним образованием, но и потому, что среди эмигрантов было всего 2-3 % неграмотных. Уникальность этих людей становится очевидна, если учесть, что в Королевстве СХС на 1921 год 50 % населения старше 12 лет были неграмотными [xi]. По определению уже цитировавшегося В. Маевского, «сербскую интеллигенцию просто шокировали эти русские, в массе совершенно нищие и жалкие, но столь много знающие и умеющие» [xii].
Россияне активно участвовали в научной и художественной жизни Сербии, были преподавателями, организаторами культурной жизни, выдающимися художниками, скульпторами и зодчими как в рамках русских культурных организаций, так и в культурных организациях страны проживания. Деятельность русских эмигрантов в области науки имела три основных аспекта: формирование научных обществ, работа в университетах и школах Королевства СХС, организация русской научной жизни. Среди научных организаций, основанных россиянами в КСХС, особенно выделялся Русский научный институт в Белграде. Он был основан 16 сентября 1928 года с целью поддержки и развития русской научной мысли. Финансирование Русского научного института взяло на себя правительство Королевства СХС, благодаря чему он вскоре превратился в ведущий научный центр российской диаспоры, хотя аналогичные учреждения действовали также в Праге и Берлине. В первые годы своего существования институт был размещён в здании Сербской королевской академии, а в 1933 году переехал в только что построенное здание Русского дома им. императора Николая II.
Первым председателем института был профессор Е. В. Спекторский, в прошлом ректор Киевского университета. Институт имел пять отделений: философское во главе с Н. О. Лосским и П. Б. Струве; языка и литературы, которым руководил А. Л. Погодин; общественных и исторических наук под председательством А. П. Доброклонского; медицинское во главе с А. И. Игнатовским, а также отделение математических и технических наук, которым руководили Г. Н. Пио-Ульский и Н. Н. Салтыков. Одним из видов деятельности института была организация лекций русских учёных из других европейских стран. В стенах института регулярно выступали И. И. Лаппо и А. А. Кизеветтер из Праги, В. В. Зеньковский и Н. Н. Головин из Парижа, С. Л. Франк и И. А. Ильин из Берлина, Е. Ф. Шмурло из Рима, В. Н. Ипатьев и И. И. Сикорский из США. Институт проводил круглые столы и беседы с известными русскими художниками и литераторами, в частности З. Гиппиус, Д. Мережковским, К. Бальмонтом и И. Северяниным [xiii]. Именно строки Игоря Северянина стали девизом Русского дома в Белграде: «Родиться русским слишком мало, им нужно быть, им нужно стать».
Однако было бы ошибочным считать, что русская диаспора в Королевстве СХС была замкнута на самоё себя и не принимала активного участия в общественной жизни сербов и других югославянских народов. Как уже отмечалось выше, образовательный уровень российских беженцев был чрезвычайно высок, что поначалу вызвало определённые трудности, поскольку специалистам такого уровня было непросто обеспечить занятость в не слишком культурно и научно развитой Сербии, в совсем недавнем прошлом маленьком вассальном княжестве на окраине Османской империи. К середине двадцатых годов эта диспропорция была в значительной степени сглажена. На протяжении 20-30 гг. 15 российских учёных стали членами Сербской академии наук, ни одна национальная группа Югославии в пропорциональном отношении не была в Академии столь многочисленна, как российские эмигранты [xiv].
Огромен и вклад российской диаспоры в искусство Сербии. На сценах белградских театров ставили спектакли русские режиссёры Ю. Л. Ракитин, А. А. Верещагин, Ф. В. Павловский. Эти люди, а также оказавшиеся в Югославии российские артисты, из которых многие играли на лучших сценах Москвы и Петербурга, навсегда изменили облик югославского театра, до той поры существовавшего в рамках представлений о театре XIX века. У истоков сербского кинематографа также находится российский эмигрант, уроженец Одессы Георгий Скригин. В Сербии работают русские художники и архитекторы, под влиянием последних коренным образом меняется облик Белграда. Из провинциального городка, завязшего между Европой и Азией, усилиями В. Баумгартена, Н. Краснова, В. Лукомского, В. Сташевского, Р. Верховского, В. Андросова Белград превращается в полноценную европейскую столицу. Без преувеличения можно сказать, что двадцать лет существования россиян в Сербии под опекой династии Карагеоргиевичей изменили культурный, научный и общественный облик этой страны.
Конец если не безбедному, то, во всяком случае, фундаментально обустроенному существованию российской диаспоры в Югославии положили начало Вторая мировая война и проистекавшая одновременно с ней гражданская война в Сербии (монархисты-четники против коммунистических партизан И. Броз Тито), а потом ввод советских войск на территорию Югославии (Белградская операция, сентябрь 1944 г.). И у фашистов, и у Советского Союза российская диаспора в Югославии вызывала большие опасения. Во время оккупации Сербии немцами были интернированы практически все «белоэмигранты», имевшие просоветские симпатии. Советская власть столь же жестоко обошлась с представителями эмигрантской среды, замеченными в сотрудничестве с фашистами или антисоветских взглядах. Эти факторы, а также естественная убыль и отток части обеспеченных российских эмигрантов из Югославии непосредственно в предвоенные годы привели к тому, что на 1945-1946 гг. численность российской эмиграции в Югославии оценивалась в 5-7 тысяч человек. Заметный контраст по сравнению с 18-20 тысячами на конец тридцатых годов…
Утверждение в Югославии нового политического строя, последовавший в 1948 году разрыв между И. Сталиным и И. Броз Тито привели к новым формам миграции из России в Сербию. В первые послевоенные годы несколько тысяч молодых югославов были отправлены на обучение в Советский Союз. Это были лучшие, самые перспективные кадры, без преувеличения – цвет нации. После перехода конфликта Сталина и Тито в открытую фазу и печально известной резолюции Коминформа, все обучавшиеся в Советском Союзе югославские студенты были в одночасье высланы на родину (19 марта 1948 г., тогда же были отозваны российские специалисты и военные советники из Югославии) [xv]. Точных данных по числу обучавшихся в СССР югославов не существует в принципе, большая часть документов, касающихся этих событий, была засекречена или уничтожена. Можно говорить лишь о том, что в советских военных вузах обучались около 1200 югославских курсантов, численность гражданских студентов не известна, но речь в любом случае идёт о нескольких сотнях, вплоть до тысячи человек [xvi]. Значительная часть этих людей вернулась в Югославию с русскими женами, по некоторым оценкам – до четверти обучавшихся. Отследить судьбы этих женщин в исторической науке не пытался никто. Между тем речь идёт о нескольких сотнях бывших советских подданных. История адаптации и ассимиляции этих женщин, которых условно можно назвать «коминформовками», ещё ждёт своего исследователя…
[i] История Югославии. Т. 1. С. 667-668.
[ii] Цит. по: Русский Белград. М, 2008. С. 58
[iii] Цит. по: Йованович, там же. С. 248.
[iv] Русская эмиграция в Югославии. М., 1996. С. 41.
[v] Д. Иванцов. Русские беженцы в Югославии в 1921 г. // Русский экономический сборник. Вып. 2. Прага, 1925. С. 80.
[vi] Цит. по: А. Б. Арсеньев. У излучины Дуная. М., 1999. С. 29.
[vii] Йованович, там же. С. 287-286.
[viii] Руска емтиграциja у српскоj култури XX века. Београд. 1994. T. 2. C. 43-44.
[ix] Первая русско-сербская гимназия. 1920-1930. Белград, 1930. С. 17.
Конец если не безбедному, то, во всяком случае, фундаментально обустроенному существованию российской диаспоры в Югославии положили начало Вторая мировая война и проистекавшая одновременно с ней гражданская война в Сербии монархисты-четники против коммунистических партизан И.
Как я переехала в Сербию. Личный опыт
«Куда ты собралась – там же война?», – увещевали меня знакомые и родственники, когда я решила приобрести недвижимость в Сербии. Потом они пугали меня сирийскими мигрантами и геями. Тем не менее, последние четыре года показали: выбор в пользу этой балканской страны сделан абсолютно правильно.
В Москву не вернусь!
«Файла эмиграции» у меня не было никогда. Приехав в столицу нашей родины 23 года назад, выстроив карьеру, купив квартиру, машину, дачу и вырастив сына, я даже в самом страшном сне не могла представить, что когда-нибудь соберусь проделать этот «финт ушами» еще раз – то есть, начать все с нуля.
Тем не менее, это произошло. Причин было несколько, причем как личных, внутренних, так и внешних – экономических и политических. Накопилась усталость от жизни в мегаполисе, окончил институт сын, начался кризис среднего возраста, а из Москвы в разные страны стали уезжать близкие друзья. С этого, в общем-то, и началась моя Сербия.
Приехав к подруге, купившей дом на западной окраине этой державы, я поняла: хочу более спокойной и размеренной жизни. Но инициатива все же принадлежала 23-летнему сыну, который через три дня пребывания в гостях сказал: «Я хочу жить здесь, в Москву не вернусь».
Окончательное решение о приобретении домика в Сербии мы приняли в декабре 2014 года. События на Украине, резкое удешевление рубля, промышленные выбросы на юго-западе столицы, после которых у всей семьи случились обострения аллергии, проблемы в проекте, в который я тогда работала… И вот уже мы отсматриваем объекты в сербских горах, ибо недвижимость в городе нам не по карману, да и желания снова оказаться в мегаполисе тоже не было.
Плюсы: климат, атмосфера, цены
Что мы получили в итоге? Дом, на приведение которого в состояние «городское жилье» потребовалось еще 15 тыс. евро, расположенный в небольшом селе (до ближайшего соседа – 500 м, до трассы – 1 км). Кстати, это, с точки зрения сербов, крайне неудачная локация, в цене тут дома, расположенные прямо на обочине крупных транспортных магистралей, чтобы можно было на первом этаже организовать бизнес, а на втором – жить.
Местрорасположение – западная Сербия, до ближайших крупных городов Лозницы, Шабаца и Валево – 30-50 км, до Белграда и Нови Сада – около 120 км, или два-три часа на автомобиле.
В качестве бонуса нам досталась прекрасная экология (меньше чем через год жизни на новом месте мы практически забыли об аллергии и приступах астмы), свежайшие продукты, которые берем в местных магазинчиках и у соседей-фермеров по цене на 30-50% ниже, чем в московских супермаркетах, а также формат жизни в стиле «дискавери». Горный воздух, красивейшие закаты, а под окнами гуляют косули и фазаны.
Неоспоримым преимуществом для нас стал и сербский климат – долгое теплое лето и мягкая зима. Снег выпадает несколько раз за сезон и обычно сходит за три-пять дней, в январе тут может быть и +18-22 градуса, а розы заканчивают цвести перед Новым годом.
Ну, и, конечно, удачное месторасположение. До Москвы – 2,5 часа на самолете, до моря – 400 км (безвизовая для россиян Черногория или входящая в Шенген Хорватия), до ближайших европейских столиц можно доехать на автомобиле или поезде за полдня, до Венеции – 800 км (35 евро на автобусе). Из Будапешта (5 ч на автомобиле) можно улететь за 1-3 тыс. рублей в любой уголок мира на рейсах-дискаунтерах.
Отдельно стоит упомянуть крайне спокойную и европейскую атмосферу этой прекрасной страны. Война давно закончилась, мигрантов я видела лишь у ж/д вокзала в Белграде, а уровень преступности крайне низкий. В провинции, например, спокойно можно оставить сумку на крючке около входа в магазин, ее никто не возьмет. Банковскую карту, выроненную сыном в соседнем городе, привезли прямо домой, а подруге дважды возвращали телефон, забытый в белградском кафе в туристической зоне. Кстати, как продукты, так и услуги тут дешевы, на питание уходит в два раза меньше денег, чем в России.
Расходы на жизнь семьи из трех взрослых человек (оплата коммунальных услуг, еда, в том числе и в ресторанах, бензин и развлечения) в Сербии составляют 400-500 евро в месяц.
Из серьезных плюсов – качественная и недорогая (по сравнению с другими западноевропейскими державами) частная медицина и хорошее образование для детей при совершенно другом, крайне уважительном, отношении к ним. При этом сербский язык действительно очень похож на наш, при желании им можно овладеть за пару лет. Также важно отметить совершенно удивительное отношение сербов к русским, большей любовью, чем в Сербии, наши соотечественники не пользуются, пожалуй, ни в одной стране мира.
Минусы: дорогой бензин и безработица
Минусы в Сербии, безусловно, тоже имеются. Во-первых, хоть война и давно закончилась, но она была, и это до сих пор сказывается как на облике сербских городов, которые, к сожалению, требуют инвестиций, так и на среднем уровне жизни самих сербов, чьи зарплаты далеки от западноевропейских.
Найти здесь работу по найму русскому эмигранту сложно, впрочем, как и любому сербу. В почете те, кто открывают в Сербии свой бизнес, однако успешных кейсов немного, так как местные не только очень экономны, но и консервативны. Прогорают и русские магазины, и кафе с непривычной пищей, салоны красоты и пр. Так что большинство наших соотечественников живут или на ренту от недвижимости, оставшейся из России, или работают удаленно на российские или зарубежные компании.
Из бытовых неудобств можно отметить высокие расходы на отопление. Электричество в Сербии стоит дорого, газ тоже, да и возможность подключиться «к трубе» имеется далеко не в каждом населенном пункте, поэтому частные дома по старинке топят в основном дровами или углем. Даже в городах центральное отопление есть не во всех домах, так что не редкость, когда в квартире в городской многоэтажке устанавливают дровяную печь, а дрова хранят в коридоре. В холодное время года это сказывается на общем облике сербских городов – вечером над ними опускается дымовая завеса… Кстати, многие россияне, арендовав за 100-200 евро жилье в сербских городах, и не оговорив заранее, входит ли в эту сумму отопление, бывают удивлены выставленным счетом. Крайне расходная часть и автомобильное топливо, цены на него – почти самые высокие в Европе, в среднем около 1,5 евро за литр.
Перспективы для эмигрантов
Тому, кто не испугался вышеизложенного и продолжает рассматривать Сербию как страну для эмиграции или приобретения «второго» дома, будет интересна информация о ситуации на рынке недвижимости. Стоит отметить, что за последние четыре года русская община этой страны существенно увеличилась, более того, в три-чеыре раза вырос средний бюджет покупки. То есть, на Балканы поехали те, кто может себе позволить обосноваться в Испании, Греции или на Кипре.
По словам Елены Богородицкой, владеющей в Сербии агентством недвижимости DRINA, с 2014 года возросло не только количество покупателей из числа наших соотечественников, но и их расходы на приобретение жилья. «Средний чек» вырос с 30-50 до 50-90 тыс. евро, а верхний предел запросов уже – 100-150 тыс. евро. Элитная недвижимость стоимостью от полумиллиона евро и выше до последнего времени россиян не интересовала, сейчас в такие объекты вкладывают средства граждане из Австрии, Германии, Франции и Швейцарии, а также инвестфонды из стран ЕС. Тем не менее, эксперт прогнозирует, что уже в ближайшее время среди них появятся и русские инвесторы.
Цены на жилье также подросли, в среднем – на 10-15%. Ценник поднимается даже на те дома и квартиры, которые последние пару лет « висели » в базах риэлторских агентств, но не нашли покупателей.
Сейчас, по данным портала cityexpert.rs, цены на квартиры в Белграде стартуют от 21 тыс. евро. За эти деньги можно приобрести студию площадью 23 кв.м на городской окраине, цена «квадрата» составит 1,2-1,6 тыс. евро. В среднем поясе столицы купить двухкомнатную квартиру можно за 37-45 тыс. евро, но в центре найти даже небольшую студию дешевле 60 тыс. евро не получится.
Покупка дома в городской черте Белграда и Нови Сада обойдется в сумму от 100 тыс. евро, а вот в провинции дома значительно дешевле – качественный объект в пригороде Лозницы можно найти за 30-60 тыс. евро.
Цены на дома в сельской местности начинаются от 10 тыс. евро. Главное при покупке таких объектов внимательно отнестись к проверке документов, так как существует ряд юридических моментов, которые следует учесть иностранцам. В частности, дом должен быть официально «укнижен» – то есть, поставлен на учет в местном кадастре (многие сербы не озадачивались этими вопросами, искренне считая эти действия лишними).
Из бытовых неудобств можно отметить в ысокие расходы на отопление.
«Мы хотим заполнить «белое пятно» в истории русской эмиграции на Балканах»
19-20 октября 2018 г. в столице Македонии г. Скопье состоится международная научно-практическая конференция «Вклад русской эмиграции в развитие Республики Македонии и Балканского полуострова в 20 – 21 веках» («Русские на Балканах») с участием учёных – историков, общественных деятелей и представителей русской диаспоры из Македонии, России, Болгарии, Боснии и Герцеговины, Венгрии, Греции, Сербии, Словении, Словакии, Хорватии и Черногории.
Организатором конференции выступит общество российских соотечественников «Чайка» (Македония) при финансовой поддержке Фонда народной дипломатии им. Горчакова .
Среди основных задачи конференции: представление результатов исследований ,русской белой эмиграции (эмиграции первой волны) на Балканах, налаживание межинституционального и междисциплинарного диалога между исследователями и структурами, занимающимися изучением русской белой эмиграции на Балканах,- обсуждение проблемы некрополистики русской эмиграции на Балканах, выяснение состояния дел в области сбора документальных материалов, относящихся к истории русской эмиграции первой волны на Балканах, рассмотрение вопроса о возможности создания электронного мемориала русских эмигрантов первой волны на Балканах, анализ деятельности общественных организаций российских соотечественников в настоящее время и проблема сохранения исторической памяти.
Работа конференции пройдет по последующим секциям
1. Русская белая эмиграция на Балканах;
2. «Жизненные истории»: жизнь русских эмигрантов первой волны в памяти их потомков;
3. Современные общественные организации на Балканах. Проблема сохранения памяти о русских эмигрантах первой волны в их деятельности.
О том, почему именно Македония стала страной, на территории которой будет проводится конференция, Московскому Дому соотечественника рассказала ее организатор – председатель Общества российских соотечественников «Чайка» Елена Силяноска:
– Прежде всего хочу сказать, что мы, общество «Чайка» взяли на себя всю техническую, организационную работу, а содержательной частью занимается сотрудник Государственного архива Македонии, выпускница МГУ, историк, составитель сборника документов «Русская колония в Скопье (1920–1940 гг.)» Ленина Жила и ее команда.
Что касается того, почему именно Македония. В Македонии я живу уже большую часть своей жизни, и могу сказать, что это, пожалуй, единственная страна на Балканском полуострове, где не систематизирована история пребывания тут русской эмиграции XX века.
Да, Сербия и Болгария по праву претендуют на звание крупнейших центров русской эмиграции XX века, но мы подумали, что пришло время рассказать и о русской эмиграции в Македонии, эмиграции, которая оставила значительный вклад в историю страны и региона в целом.
Для примера я вам назову фактически спасшего страну от малярии Николая Антоновича Незлобинского, русского орнитолога и зоолога, основателя музейного дела в Македонии и музея, ныне носящего его имя.
Мы решили заполнить это «белое пятно» в истории русской эмиграции на Балканах и в мире.
Думаю, нам удастся сделать это – в конференции примут участие и представители Российской академии наук, и российского Дворянского собрания, и Дома русского зарубежья им. А. И. Солженицына, и ученые из стран Балканского региона, Македонии, конечно же, в первых рядах. Причем как профессиональные ученые, так и историки-энтузиасты.
Также на конференции будет рассмотрен вопрос создания электронного Мемориала (базы данных) первой волны русской эмиграции на Балканах.
Именно поэтому так важно присутствие на конференции представителей Координационных советов российских соотечественников из балканских стран. Мы ожидаем глав КС из Сербии, Словении, Боснии и Герцеговины, Хорватии, от КС Болгарии и Черногории будут представители.
Материал подготовил Аркадий Бейненсон
Если вы нашли ошибку: выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Материал подготовил Аркадий Бейненсон.
Иверская часовня в Белграде
На Новом кладбище в Белграде стоит еще одна русская святыня – Иверская часовня, с постройкой которой связана символическая история.
– На входе в московский Кремль, возле Воскресенских ворот была построена Иверская часовня с одной ясной духовной целью – каждый человек, который туда входил по административным, торговым или другим делам, должен был сначала там помолиться и потом продолжить путь туда, куда его вели дела. К сожалению, в 1929 году большевики ее взорвали. Узнав об этом, русские эмигранты в Белграде создали фонд, к которому присоединились и православные сербы. Весьма быстро они собрали деньги на постройку копии Иверской часовни в Белграде. В качестве места для строительства было выбрано Новое кладбище, возле участка, где с 1920 года хоронили русских беженцев, – рассказывает отец Виталий.
Всего через два года после разрушения часовни в Москве, в 1931 году патриарх сербский Варнава вместе с митрополитом Антонием Храповицким провели чин освящения Иверской часовни. Она стала второй церковью русских эмигрантов в Белграде.
После двух мирных десятилетий, за которые Сербия стала родной для русских беженцев, их вновь ждал исход. В конце Второй мировой, в 1944 году 70-80% эмигрантов снова покинули Югославию в страхе перед Красной Армией и НКВД. Тогда многие оставшиеся белогвардейские офицеры были арестованы.
Тогда многие оставшиеся белогвардейские офицеры были арестованы.
2019: Стоит ли переезжать в Сербию?
В Сербию пришла миграционная весна.
С весны 2018, впервые с 2015 года, начался и все растет интерес к эмиграции в Сербию. Такого прежде не было, сайт разрывают желающие узнать о Сербии больше. Вынужденные переселенцы, так можно назвать немалую часть желающих покинуть “благополучную” путинскую Россию. Принцип “и не такое переживали” сдает позиции, сегодня происходящее в России и вероятное будущее страшит даже оптимистов, а если учесть эмиграцию в другие страны, масштабы исхода населения из России просто поражают. Очереди в посольства; только за 2018 год Россию покинули 440.000 человек, как показала статистика. И эта цифра с каждым годом растет. Это население Нови-Сада(350тыс) и еще пары крупных поселков.
Который год ахово растут цены на продовольствие, хотя торговые сети уже закупают стоковые и очевидно некондиционные товары в странах третьего мира, на полупустых прилавках суррогаты, засохшие, перемороженные, залежалые фрукты-овощи, покупаемые голодным населением от безвыходности.
Видео: Сербия с Михаилом Кожуховым
Способы иммиграции.
ПМЖ в Сербии для русских
Сербия – это страна Восточной Европы, которая находится в непосредственной близости к Российской Федерации. Перелет от Москвы в любую точку страны занимает всего несколько часов. Сербия – это страна возможностей. При лучшем уровне жизни можно свободно работать, заниматься любимым делом. К слову, открытие бизнеса стоит всего 10 евро. Чем не сказка?
Неторопливость жителей.
Русская эмиграция в Сербии 1919 г.— 1941г.
После распада Австро-Венгерской империи Сербия стала стержнем нового государства – Королевства сербов, хорватов и словенцев (КСХС). Первые беженцы из объятой Гражданской войной России появляются в Сербии уже в конце 1919 г., после французской эвакуации Одессы. Однако основная часть беженцев оказывается на Балканах после падения генерала А.И. Деникина, захвата большевиками Новороссийска (март 1920 г.) и изгнания из Крыма армии П.Н. Врангеля (ноябрь 1920 г.). Беженцев из Крыма и Новороссии вывозили по морю преимущественно в Стамбул, болгарскую Варну и румынскую Констанцу. После скитаний по Балканам, значительная часть этих людей осела именно в Королевстве СХС. По определению Владимира Альбиновича Маевского, историка русской эмиграции и современника событий, «Русские въехали тогда в сербскую землю не стесняемые никакими квотами, визами, ограничениями, паспортами и пр. Братская страна впускала к себе русских, не стесняя их формальностями, которые существовали при въезде в европейские и американские государства. Это следует запомнить и помнить с благодарностью».
31 августа 1921 г. Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви постановил принять под свою защиту Высшее церковное управление Русской Православной Церкви с сохранением ее самостоятельной юрисдикции. Резиденцией ВЦУ стал Патриарший дворец в Сремских Карловцах, городе, где за двести лет до этого Максим Суворов открыл свою «Славянскую школу». 21 ноября того же года в Сремских Карловцах состоялся Церковный Собор, на котором была сформирована концепция Российской Православной Церкви за границей (РПЦЗ).
Положением российских беженцев в Королевстве СХС с 1920 г. ведала специально созданная Государственная комиссия по размещению русских беженцев, направлял ее деятельность академик Александр Белич (сначала как заместитель председателя Комиссии, затем как председатель). Цель и смысл существования Комиссии заключался именно в помощи русским беженцам на пути «превращения в эмигранты». К середине 1925 г. на земле Королевства СХС действовало 17 русских школ. Россияне активно участвовали в научной и художественной жизни Сербии, были преподавателями, организаторами культурной жизни, выдающимися художниками, скульпторами и зодчими как в рамках русских культурных организаций, так и в культурных организациях страны проживания. На протяжении 20-30 гг. 15 российских ученых стали членами Сербской академии наук, ни одна национальная группа Югославии в пропорциональном отношении не была в Академии столь многочисленна, как российские эмигранты.
Огромен и вклад российской диаспоры в искусство Сербии. На сценах белградских театров ставили спектакли русские режиссёры Ю. Л. Ракитин, А. А. Верещагин, Ф. В. Павловский. Эти люди, а также оказавшиеся в Югославии российские артисты, из которых многие играли на лучших сценах Москвы и Петербурга, навсегда изменили облик югославского театра, до той поры существовавшего в рамках представлений о театре XIX века. Выдающийся русский актер , режиссера и педагог Ю.Л. Ракитин, который сотрудничал со Станиславским, Немировичем-Данченко, Мейерхольдом ,за тридцать два года, проведенных в Сербии поставил около двухсот спектаклей самого широкого жанрового диапазона, провел большую педагогическую работу, изобрел собственную театральную систему и вошел в историю сербского театра.
В Сербии творили русские художники, работы многих из них сейчас украшают национальные галереи Сербии: Н.Н. Богданов-Бельский, С.А. Виноградов– академик живописи, А.В. Ганзен – маринист, воспевший Дубровник, С.Ф. Колесников – академик российской академии художеств, Б.Н. Литвинов – художник, генерал-майор. Молодые русские художники Юрий Лобачев и Константин Кузнецов стали основателями направления комиксов и популярными иллюстраторами. Прославились русские имена и в деле сохранения, популяризации и изучения церковной живописи, фресок, икон. Это нашло воплощение в ансамбле храма-мавзолея в Опленце, где трудились историки Н.Окунев и художник П. Бычковский, Иконописец о. Пимен (Софронов) стал основателем иконописной школы в монастыре Раковица, уже после войны собственную школу реставрации создала Е.В.Вандровская. Неповторимый след в истории сербской живописи оставил Л.Т. Шейка и созданная им группа «Медиала», членами которой стали русская художница Ольга Иваницкая и сербский художник и философ Драгош Калаич.
Из провинциального городка, завязшего между Европой и Азией, усилиями русских архитекторов В. Баумгартена, Н. Краснова, В. Лукомского, В. Сташевского, Р. Верховского, В. Андросова Белград превращается в полноценную европейскую столицу. Весь опыт, полученный в России, автор ансамбля в Ливадии Петр Краснов смог реализовать в таких шедеврах архитектуры, как проекты министерских зданий в Белграде, Мавзолея на Опленце и интерьеров Народной Скупщины. Многие инженеры, военные инженеры в Сербии стали удачливыми и признанными мастерами архитектуры: Ф.Баумгартен — автор Русского дома, Генерального штаба в Белграде и др., В.В. Сташевский — создатель храма св.Троицы в Белграде и Иверской часовни, В.В. Лукомский создал такие шедевры, как Дворец Белый двор и ансамбль Сербской патриархии. Вне Белграда работали такие российские архитекторы, как П. Анагности, А.А.Васильев, Г.И.Самойлов. И сейчас украшением и историческими символами Белграда являются работы русского скульптора Романа Верховского, после Второй мировой войны создавшего храм Св.Троицы в Джорданвилле (США). В Белграде он создал монумент Героям Первой мировой войны на русском кладбище, монумент «Защитникам Белграда» и др.
Армия Королевства сербов хорватов и словенцев, а после войны Югославская народная армия в полной мере использовала опыт многих сотен русских военных специалистов, оказавшихся на ее земле. В военных училищах и академиях было множество русских преподавателей. Огромный вклад в создание югославского воздухоплавания внесли русские летчики. Имена военных летчиков: А.П. Личева, П. Мазаева, В. Ткачева — генерал-майора русской армии и одного из создателей военно-воздушного флота Югославии — помнят в Сербии и сегодня.
Многие десятилетия трудились над созданием гидроэнергетической системы Югославии русские инженеры В.В. Горячковский и И.А. Лашков, которых хорошо помнят в Нови Саде, Панчево и Белграде. Их трудами разработана и построена уникальная система Дунай-Тиса-Дунай. В развитие фундаментальной и университетской науки Югославии внесли свой вклад: экономист Ал. Д. Билимович, математик Ант. Д. Билимович, Президент Сербской Академии наук, энтомолог Ю.Н. Вагнер, агрохимик Н.И. Васильев, математик К.П. Воронец, лексикограф И. Грицкат-Радулович, А. Игнатовский – основатель и руководитель Первой клиники внутренних болезней в Белграде, Т.В. Локоть — основатель Института сельхозтехники, палеограф, историк В.А. Мошин, руководитель Обсерватории Университета Белграда П.В. Музен. Этот список можно было бы пополнить еще десятками фамилий людей, многие десятилетия трудившихся на своей новой славянской родине. Их дети и ученики продолжают дело, начатое в межвоенной Югославии плеядой «русских беженцев» — ученых, поэтов, художников, военных.
Конец фундаментально обустроенному существованию российской диаспоры в Югославии положили Вторая мировая война, проистекавшая одновременно с ней Гражданская война в Сербии (монархисты-четники против партизан И. Броз Тито), ввод советских войск на территорию Югославии (Белградская операция, сентябрь 1944 г.). Во время оккупации Сербии немцами были интернированы практически все «белоэмигранты», имевшие просоветские симпатии. Советская власть жестоко обошлась с представителями эмигрантской среды, замеченными в сотрудничестве с фашистами или антисоветских взглядах. Эти факторы, а также естественная убыль и отток части обеспеченных российских эмигрантов из Югославии непосредственно в предвоенные годы привели к тому, что на 1945-46 гг. численность российской эмиграции в Югославии оценивалась в 5-7 тысяч человек. Заметный контраст по сравнению с 18-20 тысячами на конец тридцатых годов.
Богданов-Бельский, С.
Русская диаспора
Если говорить о Сербии по-русски, главное в том, что россияне не чувствуют себя здесь как на чужбине. Вполне вероятно, что свою роль в этом вопросе сыграла русская диаспора, формирование которой началось еще в самом начале XIX столетия.
Первыми русскими эмигрантами в Сербии были белые офицеры, которых судьба занесла на Балканы после окончания революции 1917 года. На тот момент число русских на данной территории составляло почти 100 тысяч человек.
В годы Второй мировой войны их количество сократилось до 20 тысяч. А в 1944 году русская диаспора перестала существовать как единое целое из-за гонений на россиян в результате противостояния лидеров двух стран – Сталина и Тито – на почве неприятия последним сталинской политики и коммунистического режима в целом. 
Только после смерти советского лидера русская миграция постепенно возродила прежние связи. Тем не менее в современной Сербии потомки русских мигрантов, которые родились после 1953 года, в большинстве своем даже не говорят по-русски.
В годы Второй мировой войны их количество сократилось до 20 тысяч.
